Чтo ждeт чeлoвeчeствo в будущeм? Грoзят ли eму вoйны и кризисы? A мoжeт, нaпрoтив, плaнeтa стaнeт бoлee блaгoустрoeннoй?
В ближaйшиe гoды мнoгим рoссийским грaждaнaм придeтся работать пo свoeй спeциaльнoсти в сooтвeтствии с утвeрждeнными влaстями прoфeссиoнaльными стaндaртaми. Рaбoтoдaтeль пoтeряeт прaвo брaть xoрoшeгo спeциaлистa, eсли у тoгo нeт прoфильнoгo диплoмa.
В oбщeм, кaк гoвoрится, бeз бумaжки ты букaшкa, a с бумажкой – человек. Подобные нововведения, если только не превратятся в полную профанацию, нехорошо повлияют на российскую экономику. Понятно, что чиновники и депутаты хотят как лучше, но выйдет у них (согласно известному афоризму Виктора Черномырдина) как всегда.
Формально такого рода требования вводятся, чтобы пресечь дилетантство. Ко второй половине нашей карьеры мы скорее вынуждены проявлять свое отношение на потребности этого рынка, чем действовать в соответствии с образованием, полученным десятки лет назад.
В итоге нововведения станут лишь кормушкой для всякого рода мошеннических институтов, академий и курсов повышения квалификации, которые за взятки и откаты получат от государства право выдавать и без того зрелым специалистам (имеющим практический уровень) официальные бумажки о приобретении ими очередной специальности.
Есть несколько важнейших причин, по которым в XXI веке мы больше вынуждены реагировать на рыночные запросы, чем действовать в соответствии со своей старой квалификацией.
Кассир не нужен. Срочно требуются банкоматы
Первая причина перемен – это кардинальные технологические сдвиги. Из-за этого некоторые профессии в XXI веке просто устаревают. Представление о том, что можно всю жизнь или хотя бы достаточно долгое время трудиться по одной специальности, происходит из советской эпохи и нынче, очевидно, поддерживается либо чиновниками и депутатами, которые с тех пор вообще не обновляли свои знания, либо являются консервативными политиками-мечтателями, тоскующими по реставрации СССР.
Скажем, сохранять нерентабельные угольные шахты в ситуации, когда мир все активнее переходит на газ, нефть, атомную энергию и самые современные виды топлива, мудрено даже в консервативной стране. Если сознательно отвергать перемены и делать ставку на уголь, то либо угольщики станут работать за гроши, либо кто-то должен будет дотировать поддержание старого неэффективного производства.
Когда бессмысленность таких действий станет очевидной, профессии, связанные с угледобычей, постепенно начнут агонизировать. Аналогичная судьба ждет профессии, связанные с печатным делом, поскольку электронные носители информации постепенно вытесняют газеты, журналы, книги.
Другой пример кардинальной смены профессий связан с компьютеризацией и оптимизацией работы во всех сферах экономики. Лет двадцать назад кассир был одной из самых распространенных профессий. Однако появились банкоматы — и деньги стали выплачивать через них. Примерно по той же причине умирает много специальностей, связанных с ремонтом.
При современной производительности труда, делающей многие вещи дешевыми, ремонтировать старые становится невыгодно. На ручной ремонт потратишь почти столько же, сколько на приобретение новой вещи заводского изготовления, которая эффективнее работает, лучшее выглядит и больше соответствует требованиям моды.
Например, бурное развитие гражданской авиации за последние десятилетия привело к тому, что все больше людей из северных стран ездят на южные курорты. Соответственно, в южных странах возрастает спрос на гидов, водителей, гостиничных горничных, администраторов, поваров, официантов и т.д.
Однако одновременно с этим перестают развиваться северные курорты, которые лет сто назад были очень удобны для обеспеченной публики развитых стран, поскольку находились сравнительно неподалеку от европейских и американских мегаполисов.
Кого перестанет кормить нефть?
Вторая причина возможных перемен – это смена экономической модели. Например, в России за последние 10–15 лет сложилась система, при которой в числе наиболее привлекательных для молодых людей специальностей оказалось государственное управление. Миллионы юношей и девушек стремятся стать чиновниками, поскольку видят преимущества этого вида деятельности.
Во-первых, здесь постоянно появляются новые вакансии, так как каждый начальник стремится расширять свою сферу влияния и, соответственно, увеличивать штаты. Во-вторых, здесь существуют высокие оклады благодаря тому, что деньги не надо зарабатывать на рынке: их просто выколачивают из бюджетов. В-третьих, здесь можно брать взятки и откаты всвязи со сворачиванием всех форм демократического контроля.
Но вот неудача: возможности осуществлять распил бюджетов напрямую связаны с объемом государственных доходов. Депрессия цен на нефть ограничивает расширение числа государственных служащих. Старые чиновные зубры, скорее всего, удержатся в своих креслах, но существующие пока еще социальные лифты по большей части отключатся.
Юных чиновников перестанут принимать на работу. В рыночном секторе экономики при низких ценах на нефть и девальвации рубля могут появиться неплохие вакансии, тогда как в госсекторе обнаружится застой. Соответственно, специалисты по госуправлению должны будут оставлять специальность, ориентируясь на частный бизнес.
Другой пример влияния на рынок труда смены экономической модели – это судьба наших многочисленных силовиков, а также работников военно-промышленного комплекса. По мере того, как государство будет терять нефтедолларовые доходы, ему придется сокращать закупку вооружений и численность армии, а также ограничивать разработки новых военных технологий.
Нынешний политический режим сопротивляется подобным переменам, поскольку для его выживания нужны не учителя и врачи, а солдаты и полицейские. И тут-то людям, получившим военное образование, необходимо будет искать себе новые специальности. Такие перемены в свой черед происходили в 1990-х годах и обернулись трагедией для многих военнослужащих, не готовых к новой жизни.
Будущая смена экономической модели ударит совокупно и по охранникам, без которых сегодня трудно представить себе работу любого магазина. Если полиция будет ориентирована на защиту интересов общества, а не на поборы, позволяющие ей хорошо жить, то потребность в большинстве частных охранников автоматически отпадет. И этим людям придется менять профессию, на ходу обучаться совершенно иным навыкам, чем те, которые они культивировали на протяжении долгих лет.
Китайский удар по кадрам
Третья причина перемен – это фундаментальные сдвиги в мировой экономике. Под воздействием конкурентной борьбы мы можем захватывать определенные ниши на мировом рынке или, наоборот, их отдавать. В зависимости от этого будет кардинальным образом меняться и спрос на различные специальности. Одни виды деятельности будут уходить куда-нибудь в слаборазвитые азиатские государства, тогда как другие – возникать из ниоткуда.
Например, страна готовит большое число инженеров, специализирующихся на работе в текстильной и легкой промышленности. Хотя затем появляются дешевые китайские товары, вытесняющие с рынка отечественную продукцию.
Происходит это не потому что наши инженеры плохие, а потому что в Китае производство дешевле. Соответственно, инженеры остаются без работы. Как квалифицированные специалисты они неизбежно должны будут менять профиль своей деятельности.
Возможно, переходить на другие инженерные направления, где наша промышленность остается конкурентоспособной. Как в том, так и в другом случае требуется смена специальности. Но экономика может давать и позитивные импульсы.
Если, скажем, подтвердятся значительные достижения американцев в добыче сланцевой нефти и газа, то нас, наконец, перестанет беспокоить ресурсное проклятие. Иными словами, если низкие цены на нефть установятся надолго и приведут к длительному существованию дешевого рубля, в России появятся возможности для развития некоторых отраслей экономики, которые раньше (при дорогом рубле) были неконкурентоспособны.
Скажем, возможности туризма сильно зависят от стоимости нашей валюты, и соответственно, от цен для иностранных туристов в отелях и ресторанах. Среди меняющих профессию людей могут явиться и чиновники, и офицеры, и профессора университетов, теряющих госфинансирование.
Зачем ходить в «присутствие»?
В конце концов, ко всему вышесказанному надо добавить еще и то, что смена профессии ныне все чаще определяется вынужденной сменой образа жизни. Миллионам людей, работающих с компьютером, не нужно находиться в офисе или на заводе. Благодаря Интернету они спокойно могут выполнять близкие функции из дома.
Но сегодня эти люди готовы приобрести иные знания, чтобы оставаться социально активными и быть полезными обществу. А государство, плохо представляющее, как широко распространены ныне возможности домашнего труда, ставит преграду на пути объективных перемен.
В мире XXI века широко распространен домашний труд. Скажем, в Финляндии более 10% работников хотя бы раз в неделю трудятся дома. Но нас, по всей видимости, хотят содержать в XIX столетии.